Будни с запахом пороха.

-Мой монохромный соратник, ваша сухожильная и отягощённая интеллектом телоструктура была бы сейчас как нельзя кстати, - напутствовал пернатый мои манипуляции с карманами и коробком спичек, держа в руках два фитилька. Подшивка кармана плотоядно вцепилась в коробок и держала, держала паршивка, не отпускала. Спустя секунды две я вконец обозлился.

-Так, к чёрту человекообразность. Будем поджигать от пальца.

Фитильки быстро и слаженно задымили. Один быстро прыгая по коробкам, вскоре скрылся за углом, и что-то рвануло.

-Надеюсь, Маркиз не забыл про технику безопасности? - Рен с опасливо-возмущённо-пристыженным видом рассматривал обгоревшую штанину.

-Он уже взрослый мальчик, в отличии от тебя. Если что, Тайлер за ним приглядит, - громыхнуло за вторым углом. Из дыма и весело чирикающего и трещащего пламени вынырнул побратим Тайлер, стягивая загаженные перчатки и с аристократическим презрением своей второй половины симметрично устроенной личности зашвыривая их туда, откуда пришёл. Маркиз тоже не заставил себя ждать. Несильно пихнул зазевавшегося пиромана, рядом с которым, с малосъедобным звуком, рухнуло не до конца обгоревшее, дурно пахнущее тело.

-Спасибо.

Автор: Sohryu

Без заголовка

В щель снизу просовывает
маленькую когтистую лапу,
плачет...

Она тычется мокрым холодным носом
мне в шею,
хочет лизнуть мои губы,
прерывисто дышит,
она ходит по мне, когда я сплю, и окунает
свою точёную кошачью морду
в мои сны, как в тарелку с водой.
Беспардонная наглая тварь - я её уже полюбил.
Гнездится на бёдрах.
Мои мысли потеют от страха. Она ловит их,
как прозрачных рыбок,
перегрызая им позвоночник со сладким
и тошным хрустом.
Её слово - "вкрадчивость".
Она не крадётся, но вкрадывается в подкладку мозга,
анестезируя и усыпляя нервы.
Она зализывает наши раны
шершавым языком -
у нас на глазах накипают слёзы.

Умная тварь, она уже знает,
что в руке я зажал валерьяновый корень.

427/10

4 тысячи 711 слов о человеке, ставшем однажды моим Богом. Субъективная точка зрения на всё. Остановившееся сердце и попытка добить себя. Просто надо было однажды вырезать всё это из себя и превратить в ненадёжные буквы на мониторе, которым никто никогда не поверит.

И никто никогда не узнает, как я любил тебя. Как я тебя боготворил...



Пегий пёс, бегущий берегом моря.

Без заголовка

1. Когда она рассказывает вам про то, какая она сука и стерва - прислушайтесь. Она говорит правду.
2. Никогда, даже наедине с собой, не считайте ее сукой и стервой. Она ими не является.
3. Никогда не используйте грамматическую конструкцию "если ты ..., то я ...". Просто не используйте, и всё.
4. Никогда не используйте грамматическую конструкцию "если я ..., то ты ...". По тем же причинам.
5. Когда она говорит "милый", посмотрите на себя в зеркало и ощупайте голову.
6. Когда она говорит, что любит вас, не верьте. Еще раз ощупайте голову.
7. Вообще, щупайте голову как можно чаще. Постарайтесь успеть раньше нее. Хотя бы на пять минут. Иначе будет мучительно больно.
8. Помните, что уходит она один раз и навсегда. Можно вернуть. Она вернется. Но уже не нужно.
9. Никогда не говорите при ней о деньгах. Просто давайте их ей и всё. Если вы однажды произнесли при ней фразу "А ты знаешь, сколько мне это стоило?", дальше можно не читать.
10. Всегда помните о том, что та сумма, которой её можно поразить, существенно превышает ту сумму, которую вы зарабатываете.
11. Просто не будьте дураком. Наказуемо немедленно.
12. Никогда не пытайтесь её подавить - деньгами, интеллектом, пиджаком за восемьсот баксов, сотовым телефоном, нечеловеческим благородством. Она несжимаема как вода.
13. Будьте всегда сильнее её. Она не любит слабых.Но никогда не показывайте этого, потому что она не любит сильных.
14. Никогда не плачьте и не становитесь перед ней на колени. Она не оценит силу вашей любви и уйдет тошнить в туалет.
15. Никогда не говорите "женщина должна". См. ПУНКТ 3.
16. Любите её. Просто любите. Тогда можно нарушать все пятнадцать предыдущих правил. Если её это устроит. Но всё равно лучше не надо.
(с) Д. Горчев

В колонках играет - Radiohead

Если б я молчал, все бы только подозревали, что я - идиот ...

К проблеме заочного обучения на собственных ошибках:

Высказывать незаурядные мысли - интересным языком и во время - сложно.
Но, порой, еще сложней также незаурядно промолчать.

Труднее всего себя оправдать, когда тебя ни в чем не обвиняют.

Пятерых индивидуалистов, настаивающих на одной точке зрения, подавить проще, чем одного. Индивидуалисты, как на подбор, не выносят совокупностей.

Если очень хочешь устроить революции, то это еще не значит, что сможешь жить созданных условиях.

Самомнение, самолюбие и самооценка - три величины, соотношение которых может
указать на то количество разума, которого нам не хватает.

Человек, долгое время проживший в одиночестве, рискует поддаться иллюзии того, что ему все должны.

Вылазки в народ полезны для публицистов - им надо знать актуальные точки зрения, писателям же лучше держаться поодаль - им необходимо сохранить свою точку зрения. Публицист пишет о том, что ты уже знаешь, писатель должен писать о том, чего бы ты не узнал никогда.

Пусть каждый занимается, если уж не своим делом, то хотя бы тем, что у него хоть как-то получается.

PS.
Поисковые фразы:
"Как называют того, кто читает обратно и пишет обратно?"

ГЕНИИ

Мы с тобой две дикарки голые,
Обе стукнутые на голову.
Мы с тобой два убогих гения,
Жаль, что это лишь наше мнение.
Мы с тобой одной краской мазаны,
Навсегда крепко-накрепко связаны.
Мы с тобой одним веком венчаны
И эстетства клеймом помечены.
Несчастливые, зато сильные
Среди красных, мы - самые синие
Хоть Наташей я, а ты Олею.
Не любовь это, это - БОЛЕЕ.

Если и есть что-то более не справедливое чем жизнь, так это только наши представление о справедливости.

"Ложь является истиной пока не будет раскрыта!"

Но устали глаза выбирать между черным и белым.

Шарахаешься в сторону полнейшего воздержания: принципиально не смотришь паузы в телевизоре - может, тебе захочется даже не то, что девушка рекламирует, а как бы и саму девушку; потом резко перебивает на поток идей, как бы заполучить желаемое безболезненно, быстро и без налоговых выплат.

-Я вовсе не собираюсь Вас лапать. Ну, в смысле ... здесь, в баре.

Один мужик очень хотел крутую тачку, потому как мечты его о столь же крутых тетках закончились логическим выводом в виде жены. Он прилепил на самом видном месте, а именно на холодильнике, фотографию машины, скрупулезно извлеченную из журнала, а рядом прилепил себя в полный рост: с широкой и невероятно дебильной улыбкой. Через три месяца он ее купил на какие-то абсолютно случайные деньги, которые чуть ли не рядом с его подъездом вдруг образовались. Ну, так, знаете, у кого-то чужие окурки под ногами, а у кого-то подарочный сертификат. Другие умные товарищи поправили очки на носу и интонациями хорошего полицейского объясняли, что это всё сила Космоса. Главное думать, что, то, что ты хочешь у тебя уже есть. А потом голосом плохого полицейского добавили, что если ни хрена не вышло, значит, плохо хотел. Сомневался, или меркантильно откладывал несчастные куски зарплат в жестяную коробку из-под печенья. Космос, оказывается, не любит мелочности. Подмывает устроить эксперимент - разработать методологию самовнушения, жизни ради удовольствия обладания, употребить всю квартиру как полигон для тренировки веры и самообладания. Только вот проблема - мои желания не вырежешь со страниц периодики.

Мудрецы, модифицированные в набор афоризмов, ведают, что любовь, как удачу ждать бесполезно: она сама явится, как вечно пьяный, невменяемый друг - неожиданно, не во время и всегда с последствиями. Тогда-то жизнь и закрутится по спирали из верных решений, цветных банкнот, розовых лепестков, бесплатных купонов и воздушных поцелуев. Говорят, выстрадаешь. Говорят, не жди ничего - все придет. Говорят, забей. Такие до фига божественные заявы. Тоже эксперимент тянет замутить: позиционировать духовные ценности выше разумных, ничего не ждать, воспринимать удары, как должное, спиться, нарушить хрупкие грани восприятия жизни, как терпимой депрессии. Только вот опять проблема - сознательно отказаться от целей, которые очень хочется, не удавалось еще никому. Ну, разве что, заменив их на более выгодные с позиции глобализма.

-Он упал. И как начал валяться!

Люди прекращают верить в Деда Мороза, когда понимают, что получать подарки от близким им хочется больше. Когда становится слишком очевидно, что от близких ничего путного никогда уже не дождешься, общественность плавно возвращается обратно к Деду. Иногда кажется, что если стать очень несчастным под полночь, то Высшие Силы всенепременно свершают над тобой некий параномальный акт, вследствие которого ты осоловеешь от счастья, компенсирующего все страдания. Обьем страданий приравнивается к мучениям голодной Африки в течение 100 лет. Круговорот чудес в природе.

-Во что ты веришь?
-В то, о чем никогда не подумаю.

Сделай меня свободным. Подари мне город. Планету. Проездной на январь. Фонарь на улице. Немного человечности: не ко мне, в меня. Космос, как, откуда мне вырезать мое желание - я хочу, чтобы у этого мира не было Апокалипсиса. Никогда-никогда. Где это написано? Кем забыто? Я могу даже забыть, как это любить жизнь, чтобы эта любовь долбанула меня неожиданно как-нибудь между десятой сигаретой и третьим получасом слов. Где эта чертова кнопка? Какой он - правильный ответ?

Я совсем не гребаный альтруист. И вовсе не люблю Вас, мерзкие крысы.

Я зову. Я гоню.

И очень хочется, чтобы шел дождь. Но идет снег.

Автор снова хочет излить на параллельную публику пару ласковых. Вы не поверите, у меня тут ещё один персонаж. Безвозмездно отдан Сплайн под обещание трепетно обращаться с сим духовным элементом. Повторно обещаю вести себя хорошо.

-Давайте сделаем что-нибудь грандиозное! - вопил пернатый и больной на голову, распугивая быстро доживающих свой век старушек.
-А куда мы идем? - спросил более практичный и балущийся втихаря валерьянкой Маркиз. Я уже говорил, что он эпизодически гениален? Так вот, я исправлюсь - он гениален просто непозволительно длинный период времени.
-К медленно, но неотвратимо прогрессирующему человеческому индивидуму, который поможет устроить нам что-нибудь гениальное, - мне кажется, или я измельчал? Если раньше тут бурлил океан идей, то теперь это аквариум с дохлыми рыбками... Ладно, главное как-нибудь перебиться до следущего приступа.

************************************************************

-She is so sweet, so sweet... - встретил меня Тайлер со сварочным аппаратом в руках у развороченной металической двери в его квартиру. А потом добавил убийственно-серьёзным шёпотом - Cloze to diabetic.

-Вот тебе саламандра на шампуре и новая зажигалка, которая будет вдохновлять тебя на творческие безумства, - я даже почти дружелюбен. Хотя гляда на Тайлера сложно удержать внутри дурацкую улыбку. Пироман с паталогическим раздвоением личности. Такие стоят на учёте в канцелярии - как особо полезные социальные элементы разлагающегося общества.

-Вперёд на баррикады?

-Нет, в высшее учебное заведение.

************************************************************

-Левой-правой... - продолжительное пребывание в земных условиях, приближенных к реальности, возращает меня к некоторым первобытным инстинкам. Вот какого чёрта я перелезаю забор, когда могу его перепрыгнуть? Я с досадой наблюдал над собой ловко работающего длинными конечностями Тайлера и исходил чёрной завистью, продолжая сжимать в зубах ручку от канистры с бензином.

-Вот тебе спички, домик, будущие запечёные на углях трупы и самая крутая на свете крыша...

Автор: Sohryu

смерть неприятная форма бытия ..........
бояться глупо....
В колонках играет: разговор3

LI 5.09.15

"то, что мужчине нужна подруга, женщинам не понять. Тех же, кто это знает, - не принято в жены брать…"

Никакого Апокалипсиса не будет.
Просто Боги уходят.
И последний - выключит свет.

В колонках играет - TIAMAT: Truth' For Sale.

Звонок:
- ....у тебя ведь скоро День Рождения! Что тебе подарить?

- Подари мне гранату. Я ухожу на войну.

Мне говорят так много личного,
Тебе говорят так много лишнего,
И зря мы с тобой сцепились,
Как Бред Питт и Брюс Уиллис.
А это любовь ...

(с)Мультфильмы.


-Всё в норме. - процедил сквозь зубы я и отправил свои буквы витать по спутникам и достигать чужого устройства приема бессмыслицы и сообщений о глобальных опазданиях человечества на примере отдельных индивидов. Мобильный осторожно трещит, но я не готов к состраданию. Кнопка OK вылетает. И правильно делает. Потому что всё не OK. Всё совсем не OK.

-Иди - удавись. Я тебе даже галстук одолжу.
-Для удушения?
-Для похорон.

Я латентно-летально нахожусь в состоянии тихого бешенства.
-А вы без меня не умеете говорить в принципе?
Тишина отскакивает от гладкого дерева столов, улетучивается всплеском в чайник.
Я хочу высыпать сахарницу Птице на башку, прямо в тот момент, когда ее вышеупомянутая составляющая укладывается на руки и начинает то ли думать свою великую думу, то ли просто дрыхнуть. С первым снегом, господа. Брат смеется и палит весь мой безобидный план. Теперь мне хочется швырнуть сахарницей уже в него. Казенное имущество: чашки, салфетки, официантка, кусок бекона.
-Во сколько мне обойдется разбитое стекло?
-Какое стекло?
-Ну, если я сейчас швырну пепельницу в окно, во сколько мне оно обойдется?
-Лучше посмотрите наше специальное меню: месяц шоколада.

Ветер - службой быстрой доставки (взятки таможне, корпоративные желто-красные самолетики, почта в село с чарующим названием: "Марксу и не снилось")- что-то швыряет мне в лицо; я мерзну до того момента, пока не понимаю, что это моя собственная кожа. И уносит он ее не на меня, а куда-то назад, куда в моё бесконечное прошлое, в котором я так смеялся над теми, кем сам стал сегодня.
Это очень мило.

Совсем другой Ветер - с бесконечно лохматой и не очень чистой шевелюрой, закрывающий все его метафизические тайные помыслы, пририсовывает фотографии Гагарина усы. Космонавт продолжает лыбиться своей фирменной улыбкой и усы его совсем не портят, даже наоборот: придают какое-то посмертное очарование, но потребность в идеологическом скандале у меня все равно неизбежно возникает. Будильник - взлетной полосой Аэробуса А319-100 - совсем неэлегантно не долетает метра; мобильный - совсем никчемно теряя батарею и злосчастную кнопку OK - 50 см, зато коробка с палочками для чистки ушей изящным пируэтом бьет Ветра в темечко ,и усы Юрия Алексеевича уезжают на костюм моего деда, который стоит от него по правую руку.

Мэттью веселится и с какой-то издёвкой в голосе интересуется почему это я - такой до хрена уникум, интеллигент сраный, писатель-трагикомик вместо концептуальных заметок на актуальные общественные темы и метафоричных описаний погодных условий, строчу что-то совсем не стильное, почему-то прямо он-лайн и еще ни разу не вставил в текст выражение "трансцедентная апперцепция".

-У меня процесс переосмысления. - вяло отвечаю я.
Оказывается, это не мир деградирует, а люди; оказывается мои друзья, за редким исключением, превратились в мерзких крыс, а я потерял свой дар просто потому что был излишне терпеливым и деликатным. Подобное социологическое исследование приводит к неутешительным выводам. Дайте мне, дайте книгу завещаний!

Я хочу рассказать о простых вещах, которые меня окружают: о том, как плохо, когда люди на любую твою проблему говорят, что ты всё можешь исправить сам (а если я скажу, что у меня утюг сгорел?), или же, что тебе нужно съездить отдохнуть (это с моей жалкой зарплатой в 400 баксов - куда я поеду, на Колыму?); о том, как непроходимо лицемерно звучат оценки деятельности окружающих в глазах этих зажравшихся депрессиями и невыраженными чувствами, озлобленных на метрополитен и бывших любовников - амёб: моих друзей; какими нелогичными и отчаянными мне кажутся их заявления о том, что они всенепременно изменяться, когда будет совершено вендетто, они уволятся с работы, найдут еще более ненавистную, на Землю упадет комета и трам-пам-пам. Много всего. Я же неизбежно вырываюсь за рамки, которые на меня поставили люди.

Я ошибался - сильно, но вы молчали. Все эти гребаные придурки заткнулись, как будто я хожу с ППШ и караю неверных каждый вторник и пятницу после шести вечера.
-А ему и дела нет, что ты хочешь начать новую жизнь: пришел - сдался. Не фига говорит: переночуешь, а потом придешь с документами, его проблемы твоей совести не еб ... В общем, шел бы ты действительно.
И переть против них - тоже самое, что переть против трактора, которые ведет Миша Бубликов, вообразивший себя пилотом, вживленным в межгалактический истребитель.

Я принимаю твои извинения, а что мне остается - ломаю только голову, а почему не в лицо, а почему ты - помехами в мой заброшенный радиоэфир - кидаешь письмом за семь центов: хочу быть с тобой, но никогда не говоришь: круто, что ты сейчас рядом? А на хрена вообще помнить мое имя, если я еще как бы тут?
-Не встал.
-Ммм ... В смысле, в постели?
-Нет, на бейсбольном матче против Мичигана.

Ветер не верит моим слезливым исповедям: при постоянном повторении не теряет смысл только мат.

Но я знаю, что ничего еще не поздно исправить.


- Скажите, пожалуйста, а как попасть в Мавзолей?
- Э, чувак! Надо сначала революцию сделать, потом чтоб тебя убили, тут не все так просто...

Небо сливается, теряется, расходится учениями птиц-истребителей - они росчерком проносятся на изгибе крыльев, идеальная плоскость, угол поворота, коробка передач и всё такое, они создают на 25-й кадр чье-то лицо своей системой полета и растворяются серыми октябрьскими тучами. Заметь меня, Бог. Я умоляю. Скажи мне, что я успею добраться до дома на последнем поезде, что тянет свои световые надежды последним подземным прохожим по десять минут. Заметь, что я не звезданусь с эскалатора. Сообщи, что все рекламы врут: оскверненные простыни девственности - цвета и плоти - уже не вернут никогда. Шепчи мне, горячо и сбиваясь, как визгливая шестиклассница, что он полюбил ее, полюбил за мечту быть кем-то и за её пальцы, в которых путаются его волосы. Тверди, что он лучше, чем кажется, пока бездарности, малолетки и женщины позволяют себе судить то, что он делает, вслух. Подтверди, что он не проклят, Бог. Скажи, что он - это я.

Я упираюсь тебе в плечо лбом, как кладу голову на плаху. Кровь пожирает алкоголь, оставаясь внутри мозга сквозняком постоянных недосыпов: он не работает, мать вашу, не действует, асфальт приклеился к ботинкам и упорно не хочется меняться с верхними этажами местами. Спасите. Я убийственно трезв. Этот город надо мной издевается. Бог, черти тебя дери, испорть мне карьеру порядочного человека.

Случайный прохожий - сегодня, ты - часть этой ночи, но эта ночь во мне: шершавые ладони скользят по спине, дыхание с примесью какой-то поглощенной органики: то ли звезды, то ли киевские менты облизывают пальцы и обводят область между лопаток - туда мне придадут ускорение, чтобы не мешался под ногами со своими книгами и штативом. А у Вас до этого молодые люди под ногами не ползали?

И, скидывая заботливые руки одиночества с плеч, мы бросаемся в обьятия тех, кто станет нашими врагами. Иди - смотри на свой мир, который так и остался никем не захвачен и не разрушен. Радуйтесь, мерзкие крысы, ликуйте, застревайте дальше носами в бокалах с шампанским, сыпьте песок на мою злосчастную душу. Потому что вы, вы и никто другой - такие обиженные и оскорбленные, кобыли и дуры, бездари и идиоты - мне привили ее, оставив отпечатки когтей ваших невыраженных мне ударов где-то на плече. Рядом со следами невыжившего во мне туберкулеза. Вы добились своего долгими ночами, перебитыми на клавиши, попытками сбежать, переделанными потом, тщательно и вычурно, под элементарное графоманство. Я перестал писать. Я перестал жить. Я умер, умер до такой степени, что мое собственное сознание согласилось с этим и одобрило принятое решение - в меня теперь можно втыкать ножы, кровь как пластилин и во рту тот же привкус горечи. Вы так хотели кем-то стать в моей жизни, но вместо этого сломали меня. Я сорвался. И переломился, как сухая ветка о колено. Вырвали мне зубы, заставляя в вас нуждаться, упросили захлебнуться в собственном янтарном яде - писать глубже, думать глубже, ценить и чувствовать. Я стал хорошим. Но хорошим я быть не смог. Я отомщу вам за самое лучшее, что во мне появилось. Я - стану ещё.

-О ком всё это?
Подними свою никчемную башку. Видишь, как луна рассыпается по небу росчерком взлетевшего самолёта?

И печали вам моей не дано понять.

Если долго смотреть в бездну, бездна начинает смотреть в тебя

У меня есть соседи по этажу, молодая пара то ли из Пакистана, то ли из Афганистана, то ли ещё хер знает из какого там стана. Не суть важно. Эта пара иммигрантов появилась в этом доме почти со мной, на неделю попозже. Он всегда улыбается. Она всегда ходит в платке и прячет глаза. Когда случается так что мы все вместе попадаем в лифт, они просто стоят прижавшись и держатся друг за друга мизинцами. Он улыбается, она прячет глаза. Я так думаю что рент их квартиры забирает значительную часть дохода, но кажется это их не очень то и расстраивает. И я знаю самый главный их секрет: просто они живут сегодня. Не вчера и не завта, а именно сегодня. Они живут не воспоминаниями вчерашнего дня или надеждой на завтрашний, они живут в настоящем. А это так сложно.

Having fun.
Зато у меня есть семейная пицца, 2 упаковки Canadian Molson и я в третий раз за сегодня просматриваю "Клерки". Вот и весь фан. Я смотрю в безду, а безда смотрит в меня.

-- Я тебя ждала здесь все утро.
Цветы ли растут,
Ветер ли приносит снег:
Скале все равно.
Марла встает из-за кухонного стола; она одета в голубое платье без рукавов из какого-то материала с блестками. Марла хватает край платья и выворачивает его, чтобы я рассмотрел маленькие точки швов с изнанки. Марла не носит нижнего белья. И подмигивает мне.
-- Хотела показать тебе новое платье, -- говорит Марла. -- Это платье подружки невесты, оно ручного шитья. Нравится? В лавке Гудвилла мне его отдали за один доллар. И кто-то же делал эти крошечные стежки, чтобы в итоге получилось жуткое-жуткое платье! -- рассказывает Марла. -- Представляешь?
Юбка с одной стороны длиннее, чем с другой, а талия платья низко охватывает бедра Марлы.
Прежде, чем выйти в магазин, Марла приподнимает юбку в кончиках пальцев и изображает что-то вроде танца вокруг меня и кухонного стола, -- ее задница летает туда-сюда внутри юбки. Марла говорит, что любит всякие вещи, которые люди сначала обожали, а потом выкинули на свалку через час или на следующий день. Вроде рождественской елки, которая сегодня в центре внимания, а завтра, после Рождества, видишь такие елки, по-прежнему в мишуре, валяющимися вдоль шоссе. Видишь и думаешь о животных, которые сбила машина, или о жертвах сексуального маньяка с вывернутым нижним бельем, обмотанных черной изолентой.
Я хочу одного -- чтобы она убралась отсюда.
-- Отделение контроля животных -- лучшее место для визита, -- рассказывает Марла. -- Там всякие звери, маленькие котята и щеночки, которых люди любили, а потом выбросили; есть даже старые животные, которые танцуют и прыгают вокруг тебя, привлекают внимание, потому что через три дня им вколют повышенную дозу фенобарбитала соды и отправят в большую печь.
"Великая спячка", в стиле "Долины псов".
-- Где тебя кастрируют даже те, кто любит тебя и спасает тебе жизнь, -- Марла смотрит на меня так, будто это я ее трахаю, и говорит:
-- Мне до тебя не достучаться, да?

№ 011/136/518.
PART I - GREEN.

Потому что ничего нельзя оставлять после себя: брошенных фраз, душевных тайн, черновиков, даже сигареты лучше совсем-совсем не оставлять. Прости, приятель, твою кошку тоже нельзя. Ничего нельзя оставлять. Не позволить им рыскать в нас. Единственный ярлык, который можно - на большом пальце ноги. Я молюсь святой матери божьей, Мадонна спаси, если этот мелкий крысюк не пошевелит сейчас своей задницей и не поможет мне.

У тебя странные глаза. Серые и зеленые.

Зеленые: истерят, это всегда доходит до точки сборки, то есть, до вожделенного момента, когда в твоем голосе начинает проглядывать лязг ржавых ножниц, ты вскидываешь руки, как крылья, но не взлетаешь, а отворачиваешься и утыкаешься в свое маленькое оскорбление. Конечно я, кто же еще? Я закатываю глаза и проглатываю центнера два правды в лицо и дыма в затылок. Я молчу, давясь смехом и желанием встряхнуть тебя так, чтобы телу пригрезилось землетрясение в семь баллов. Запоминайте мои инструкции буквально! А твои глаза фырчат, как ошпаренная дворовая кошка и грозятся вторично заразить меня лишаем. Я когда-нибудь не сдержусь и заболею переломом челюсти. Ты этого не знаешь, но предательская, болотная зелень внутри тебя, мне это уже пообещала. Но это бывает редко и непродолжительно. Я разочаровываюсь, ты успокаиваешься, зелень затихает под твоими вычерченными ресницами - кошка засыпает за выступом заброшенной больницы.
Ты - ведьма. Я это знаю совершенно точно. В тот момент, когда мы измазанные кровью по самые уши, пытались натянуть друг другу на замерзшие обрубки-пальцы кольца. Я тогда еще понял, во что я вляпался. Ведьма долго спала в тебе, обрастая профессиональными жестами, а я жил спокойно - писал, страдал, поил тебя зелеными чаями до полного умопомрачения, никогда не дарил цветы и травил байки про своих бездарных знакомых. Потом ведьма проснулась.
-Ладно, не судьба, жаль.
Ты чего такая злая? С метлы упала?
Теперь чай грозит уже мне, меня им обильно поливают кобыло_образные официантки по твоему взмаху пальцами, зелень шипит от радости, а в твоих косах прячутся черти. Буйная женщина, рвет деревянным гребнем густые волосы, выражает свое презрение к моим жалким оправданиям, срывается в пучину домыслов и эмоций. Более всего в "женской логике" женщин возмущает ее применение к ним самим.

И я - мертвец-гробовщик, испуганно курю, запершись на балконе, пока твои странные, почему-то самостоятельные веники летают по паркету, а ты - по-злобски хохочешь на кухне, обрушивая очередные омерзительно пахнующие травки в трехлитровую кастрюлю. Я больше не поеду за окружную дорогу отлавливать тебе лягушек.

-Что-то на кладбище тесновато стало.
-А ты мебель попередвигай.

PS. Карасик, тебе деньги нужны для того, чтобы ВЕРНУТЬ ИХ МНЕ.

№ 005/130/512.

-И прикинь: они подали иск, заплатили 5000 рублей, знаешь из-за чего? Им налоговая должна рубль. Они из-за рубля судятся!

Я подумал, что, может, я тоже слишком мелочный. Ковыряю там, где можно всё рушить. Хей, подожди, я создам еще пару дополнительных Вселенных и всенепременно вынесу мусор. Всенепременно - мой персональный паразит - слово, которое значит: всё; ничего; абсолютно; концептуально; завтра; ближе к вечеру 6 октября 2025 года; 500 лет до нашей эры; слушай, ты мне нравишься; ты такой тупой, что даже не смешно; знаешь, меня заколебала твоя жизненная позиция; я не пессимист - я просто иду от обратного; разорванное время; курс вечностей на биржевом рынке; ты имеешь право на плоский юмор; я - фигура гамбита; мне в кофе три ложки сахара и мать твою. Я затерялся в своем поиске универсума - подхода к любой проблеме, решения, которое бы подошло в беседе о политике и при изучении химических свойств прокисшего сиропа для кашля.

-Я - еврей. Я обвиню Вас в антисемитизме, получите выговор и приказ. Вылетите из университета сразу же с худшими характеристиками.
Любопытно, когда у нас появился комсомол, выдающий психологических портрет личности для светлого будущего? ... Меня прямо в жар бросает, когда вы руки потираете.
-В таком случае, я заявлю, что вы ущемляли и угнетали мое право на личные убеждения (ст.19). Я исповедую альтернативную концепцию мироздания (ст.28).
-Да мы же с Вами и десяти минут не проговорили. Откуда мне знать Вашу философию?
-Это начало чего-то большого, Вы не находите?
Тоже мне - боги местного самоуправления.

Брат, сидя в перерыве между двумя парами гражданского процесса, потрясает передо мной книгой 1967 года издания, зажимая примерно половину страниц и возмущается:
-Вот что можно делать еще столько страниц, если все герои уже умерли?
Я не читал Маркеса, я только сегодня узнал, что БИ-2, кажется, позаимствовали у него названия для своего хита. Я в семь лет прочитал "Божественную Комедию", причем только после того, как нанес себе травму головного мозга посредством обрушения этого труда на вышеупомянутую область. Зато, оцените, как это звучит: мне на мозг упал литературный подвиг Данте. Зашибись.

далее