как говорят индийцы (это образное выражение), жизнь человека проходит эпохальными семилетками. Всё старо, как мир, и описано и перенаписано, но людям свойственно верить, что они такие уникальные и у них то, непременно всё не так))). Наивное заблуждение, впрочем, кто здесь ни в чем не заблуждался — пусть первым бросит в меня камень!)

Семилетние жизненные циклы красиво и глубоко описаны ОШО, но если очень лениво читать много букв, то внизу будет краткое психологическое описание, и ещё внизу комментарии автора, то есть меня). Но я бы прочла и то и другое, а третье, уж как хотите, но дневник то мой, поэтому я напишу.

«В жизни есть внутренний образец, и хорошо его понять. Каждые семь лет, говорят психологи, тело и ум претерпевают кризис и меняются. Каждый семь лет все клетки тела меняются, полностью обновляются. Фактически, если ты живешь семьдесят лет, среднюю продолжительность жизни, твое тело умирает десять раз. Каждый седьмой год все меняется – точно как меняются времена года. За семьдесят лет цикл завершается. Круг, линия, движущаяся от рождения к смерти, замыкается. В ней было десять подразделений. Фактически, жизнь человека не следует делить на детство, молодость, старость – это не очень научно, потому что каждые семь лет начинается новый возраст, предпринимается новый шаг.

— В первые семь лет центр тяжести ребенка находится в нем самом, как будто он является центром всего мира. Вся семья движется вокруг него. Любая его потребность немедленно удовлетворяется, в противном случае он впадает в ярость, гнев, бешенство. Он живет как император, настоящий император... мать, отец – все они слуги, и вся семья существует только для него. И конечно, он думает, что так и со всем остальным миром. Луна восходит для него, солнце встает для него, времена года меняются ради него. Семь лет ребенок остается абсолютно эгоистичным, центрированным в себе. Если спросить психологов, они скажут, что семь лет ребенок остается мастурбативным, удовлетворенным самим собой. Ему ничего не нужно, никто не нужен. Он чувствует себя законченным.

— Через семь лет – прорыв. Ребенок больше не центрирован в себе; он становится в буквальном смысле эксцентричным. Слово «эксцентричный» означает – «вышедший из центра». Он движется к другим. Другой становится важным явлением – друзья, компании... Теперь он не настолько погружен в самого себя; его интересует другой, больший мир. Он входит в приключение узнавания, кто такой «другой». Начинается исследование. После седьмого года ребенок становится великим спрашивающим. Он подвергает сомнению все. Он становится великим скептиком – из-за своего исследования. Он задает миллионы вопросов. Он до смерти надоедает родителям, он становится головной болью. Его интересует другой, и все на свете попадает в спектр его интереса. Почему деревья зеленые? Почему Бог создал мир? Почему это так? Он начинает становиться все более и более философом – исследование, скептицизм, – он настаивает на том, чтобы вникнуть во все. Он убивает бабочку, чтобы посмотреть, что у нее внутри, он разрушает игрушку, чтобы увидеть, как она устроена, разбивает часы, чтобы посмотреть, что в них тикает и стучит – что происходит внутри? Его начинает интересовать другой – но другой остается того же пола. Его не интересуют девочки. Если других мальчишек интересуют девочки, он считает их нытиками. Девочек не интересуют мальчики. Если какая-то девочка интересуется мальчиками и играет с ними, ее считают «пацанкой», ненормальной, несредней; что-то не так. Эту вторую стадию психоаналитики и психологи называют гомосексуальной.

— После четырнадцати лет открывается третья дверь. Его больше не интересуют мальчики, девочек больше не интересуют девочки. Они вежливы, но не заинтересованы. Именно поэтому любая дружба, случающаяся между семью и четырнадцатью годами, глубже всего – потому что ум гомосексуален, и никогда больше не случится такой дружбы. Такие друзья остаются друзьями навечно, это такие глубокие узы. Ты подружишься с другими людьми, но это останется только знакомством, не таким глубоким явлением, которое случилось между семью и четырнадцатью годами. Но после четырнадцати лет мальчик не интересуется мальчиками. Если все идет нормально, если он нигде не застрял, он заинтересуется девочками. Теперь он становится гетеросексуальным – он заинтересован не просто в других, но в другом – потому что, когда мальчика интересуют мальчики, другой мальчик может быть «другим», но все же это точно такой же мальчик, не совсем другой. Но когда мальчика начинают интересовать девочки, – теперь его действительно интересует противоположный, настоящий другой. Когда девочку начинают интересовать мальчики, входит мир.Четырнадцать лет это революционный возраст. Секс становится зрелым, человек начинает думать в терминах секса, сексуальные фантазии выходят на первый план в снах. Мальчик становится великим Дон Жуаном, начинает ухаживать. Возникает поэзия, романтика. Он входит в мир.

— К двадцати одному году – если все идет нормально, и общество не принуждает ребенка к чему-то неестественному, – к двадцати одному году ребенка начинают более интересовать амбиции, чем любовь. Он хочет «роллс-ройс», большой дворец. Он хочет быть успешным, Рокфеллером, премьер-министром. Выходят на первый план амбиции, и вся его забота в том, как преуспеть, как победить в соревновании, как победить в борьбе. Теперь он входит не только в мир природы, но и в мир человечества, на рыночную площадь. Теперь он входит в мир безумия. Теперь на передний план выходит рыночная площадь. Все его существо стремится к рынку – деньги, престиж, власть. Если все идет правильно – как не бывает никогда, потому что я говорю об абсолютно естественном развитии, – к возрасту двадцати восьми лет человек никаким образом не пытается войти в жизнь приключений. С двадцати одного до двадцати восьми лет он живет приключениями; к двадцати восьми годам он становится более бдительным к тому, что желания невозможно удовлетворить. В нем больше понимания того, что многие желания невыполнимы. Если ты дурак, ты будешь за ними гнаться, но люди, которые разумны, в двадцать восемь лет входят в другую дверь. Их начинают интересовать более безопасность и комфорт, чем приключения и амбиции. Они начинают устраиваться. Двадцать восемь лет это конец хиппования.

— В двадцать восемь лет хиппи становится домовладельцем, революционер перестает быть революционером; они начинают склоняться к оседлой жизни, ищут комфорта, стремятся иметь небольшой счет в банке. Они хотят небольшой, но устроенный дом, уютное место жизни, безопасность, чтобы, по крайней мере, это у них всегда было, – небольшой счет в банке. В районе двадцати восьми лет люди начинают обращаться в страховые компании. Они начинают устраиваться. Теперь бродяга больше не бродяга. Он покупает дом, начинает в нем жить, становится цивилизованным. Слово «цивилизация» происходит от корня смене, гражданин. Теперь он становится частью города, страны, установленного порядка. Он больше не бродяга, не скиталец. Теперь он не поедет в Катманду или в Гоа. Он никуда не поедет – кончено, путешествий с него достаточно; теперь он хочет осесть и немного отдохнуть.

— К тридцати пяти годам жизненная энергия достигает критической точки. Круг наполовину завершен, и энергия начинает идти на спад. Теперь человека интересуют только безопасность и комфорт, он становится тори, ортодоксом. Его не просто более не интересует революция; он становится антиреволюционным. Теперь он против любых перемен, он – конформист. Он против всех революций; он хочет сохранить статус-кво, потому что он устроился, и если что-то изменится, все расстроится. Теперь он выступает против хиппи, против бунтарей; теперь он хочет по-настоящему стать частью установленного порядка. И это естественно – если все идет правильно, человек не останется хиппи навсегда. Это было фазой, через которую хорошо пройти, но в которой плохо застрять. Это значило бы, что ты застрял в определенной фазе. Хорошо быть гомосексуальным между семью и четырнадцатью годами, но если человек остается гомосексуальным всю жизнь, это значит, что он не вырос, он не взрослый. Нужно прийти в связь с женщиной, это часть жизни. Противоположный пол становится важным, потому что только тогда ты сможешь узнать гармонию противоположностей, конфликт, страдание и экстаз – одновременно агонию и экстаз. Это обучение, необходимое обучение. К тридцати пяти годам человек становится частью традиционного мира. Он начинает верить в традицию, в прошлое, в Веды, в Коран, в Библию. Он абсолютно против перемен, потому что любая перемена означает, что его собственная жизнь будет потревожена; теперь ему есть что терять. Ты не можешь быть за революцию – ты хочешь защитить... Человек уважает закон, суды и правительство. Он больше не анархист; он всецело за правительство, правила, инструкции, дисциплину.

— К сорока двум годам взрываются всевозможные физические и умственные болезни, потому что теперь жизнь идет на спад. Энергия движется к смерти. Как и в начале – твои энергии увеличивались, и ты становился все более живым, энергичным, сильным – теперь происходит противоположное, и с каждым днем ты слабеешь. Но теперь продолжаются твои привычки. Ты ел достаточно до тридцати пяти лет; если теперь ты будешь продолжать эту привычку, то начнешь набирать вес. Теперь столько еды не нужно. Это было необходимо раньше, но теперь это не нужно, потому что жизнь движется к смерти, ей не нужно такого количества пищи. Если ты продолжаешь наполнять живот как и раньше, случатся всевозможные болезни: высокое кровяное давление, сердечные приступы, бессонница, язва желудка – все это происходит в районе сорока двух лет; сорок один год – это одна из самых опасных точек. Волосы начинают выпадать, седеть. Жизнь превращается в смерть. В возрасте сорока двух лет впервые становится важной религия. Может быть, раньше ты время от времени валял дурака с религией, но теперь впервые религия становится важной – потому что религия глубоко связана со смертью. Теперь приближается смерть, и впервые возникает желание религии. Карл Густав Юнг написал, что всю жизнь он наблюдал, что люди, приходившие к нему в возрасте сорока лет, всегда нуждались в религии. Если они сходили с ума, страдали неврозом или психозом, им нельзя было помочь, если они не становились глубоко укорененными в религии. Им нужна религия; их основная потребность – религия. И если общество нерелигиозно и тебя никогда не учили религии, величайшая трудность случается, когда тебе около сорока двух лет – потому что общество не дает тебе никакого дальнейшего пространства, никакой двери, никакого измерения. Таким образом, это общество, нерелигиозное общество, хорошо для молодых людей. Но они не останутся молодыми вечно. Когда им исполняется сорок два года, общество оставляет их в вакууме. Теперь они не знают, что делать. Они становятся невротичными, потому что не знают, не умеют, их никогда не учили смотреть в лицо смерти. Общество подготовило их для жизни, но никто не учил их, как подготовиться к смерти. Для смерти нужно столько же образования, что и для жизни. В сорок два года снова происходит прорыв. Человек начинает думать о религии, о другом мире. Кажется, жизни с него довольно, и времени остается не так много – как теперь тебе достичь Бога, нирваны, просветления?В возрасте сорока двух лет возникает первый порыв, неопределенный, неясный, путанный. Ты даже не осознаешь, что происходит, но начинаешь смотреть на храм с интересом. Иногда по пути, как бы невзначай, ты заходишь в церковь. Иногда – когда у тебя есть время, и ты ничего не делаешь – ты начинаешь заглядывать в Библию, которая всегда собирала пыль на полке. Туманно, не очень ясно, точно как маленький ребенок, движимый невнятным сексуальным импульсом начинает играть со своим половым органом, не зная, что делает. Туманный позыв... Иногда человек сидит один, молча, и внезапно чувствует покой, не зная, что он делает. Иногда он повторяет определенную мантру, услышанную в детстве. Это обычно делала моя старая бабушка: начинала повторять мантру, когда чувствовала себя напряженной. Человек начинает искать гуру, кого-то, кто послужил бы ему проводником. Он принимает посвящение, начинает учить мантру, иногда повторяет ее, снова забывает на несколько дней, снова повторяет... туманный поиск, нащупывание.

— К сорока девяти годам поиск становится яснее; семь лет требуется на то, чтобы поиск стал ясным. Теперь возникает решительность. Тебя больше не интересуют другие, и если все пошло правильно – и я должен повторить снова, что правильно никогда не бывает, – в возрасте сорока девяти лет мужчину перестают интересовать женщины. Женщину перестают интересовать мужчины – менопауза, сорок девятый год. Мужчине не хочется быть сексуальным. Все это кажется немного детским, немного незрелым. Но общество может заставить. На Востоке люди были против секса и подавляли секс. Когда мальчику четырнадцать лет, они подавляют его секс и хотят продолжать верить, что мальчик еще ребенок, что он не думает о девочках. Может быть, другие мальчики – их всегда можно найти в округе, – но никогда не ваш мальчик; он невинен как ребенок, как ангел. И он выглядит очень невинным, но это не так – он фантазирует. Девочка вошла в его сознание, должна войти, это естественно – и он должен это скрывать. Он начинает мастурбировать, и он должен это скрывать. У него происходят поллюции, и он должен это скрывать. На Западе это подавление исчезло, но пришло другое – и это нужно понять, потому что у меня такое чувство, что общество никогда не может быть не подавляющим. Если оно отбрасывает одно подавление, немедленно начинается другое. Теперь на Западе подавление происходит в возрасте около сорока девяти лет: людей принуждают оставаться в сексе, потому что все учение говорит: «Что ты делаешь? – мужчина может оставаться сексуально дееспособным до девяноста лет!» Это говорят великие авторитеты. И если ты способен, но не заинтересован, ты начинаешь чувствовать себя виноватым. В возрасте сорока девяти лет мужчина начинает чувствовать себя виноватым в том, что он не занимается любовью столько, сколько должен. Против религии было, если четырнадцатилетний ребенок был сексуально зрелым – что происходит естественно. Ребенок ничего не может сделать, это за пределами его контроля. Что он может сделать? Как ему быть? Все учения о безбрачии в возрасте четырнадцати лет глупы, вы подавляете этого человека. Но все старые авторитеты, традиции, гуру, старые психологи и религиозные люди – все они против секса. Ребенок был подавлен, возникло чувство вины. Естественное не позволено. Теперь происходит противоположное, с другой стороны. В возрасте сорока девяти лет психологи принуждают людей продолжать заниматься любовью; иначе ты потеряешь жизнь. В возрасте сорока девяти лет... как в четырнадцать лет секс возникает, в сорок девять лет он естественно убывает. Так должно быть, потому что каждый цикл должен быть завершен. менно поэтому в Индии решили, что в пятьдесят лет человек должен начать становиться ванпрастхом, начать обращаться глазами в сторону леса, а спиной – к рыночной площади. Ванпрастх – красивое слово; оно обозначает человека, который начинает смотреть в сторону Гималаев, в сторону леса. Теперь он поворачивается спиной к жизни, амбициям, желаниям и всему остальному – кончено. Он начинает двигаться к одиночеству, к тому, чтобы быть самим собой. До этого жизнь была слишком напряженной, и он не мог быть один; нужно было выполнять обязанности, растить детей. Теперь они стали взрослыми. Они женились – к тому времени, как тебе сорок девять лет, дети женятся, устраивают свою жизнь. Они больше не хиппи, они, наверное, приближаются к двадцати восьми годам. Они устроят свою жизнь – ты можешь перестать устраиваться. Теперь ты можешь уйти из дома, стать бездомным. В возрасте сорока девяти лет человек должен начать смотреть в сторону леса, двигаться вовнутрь, становиться интровертным, становиться все более медитативным и молитвенным.

— В пятьдесят шесть лет снова происходит перемена, революция. Теперь недостаточно смотреть на Гималаи; человек должен отправиться в путешествие, тронуться в путь. Жизнь заканчивается, смерть подходит ближе. В сорок девять лет человек теряет интерес к сексу. В пятьдесят шесть лет он должен потерять интерес к другим, к обществу, к социальным формальностям, к клубу. В пятьдесят шесть лет он должен устраниться из всех Ротари и Львов; теперь это выглядит глупо, инфантильно. Ходить в Ротари-клуб или Клуб Львов и смотреть на всех этих людей, наряженных в галстуки, – это кажется незрелым, инфантильным. Что они делают? В пятьдесят шесть лет человек должен быть таким зрелым, чтобы высвободиться из всех социальных хитросплетений. Кончено! Человек жил достаточно, достаточно многому научился; теперь он благодарит каждого и уходит из этого. Пятьдесят шесть лет это время, когда человек должен естественным образом стать санньясином. Он должен принять санньясу, отречься, это естественно – как только ты входишь, ты должен отречься. У жизни должен быть вход и должен быть выход; иначе она тебя задушит. Если ты входишь и не можешь выйти, это тебя душит, удерживает в агонии. В пятьдесят шесть лет тебя не интересуют даже другие.

— К шестидесяти трем годам ты снова становишься как ребенок, которого интересует только он сам. Это и есть медитация – двигаться вовнутрь, как будто все остальное отпало и только ты существуешь. Снова ты становишься ребенком – конечно, очень обогащенным жизнью, очень зрелым, понимающим, с великим разумом. Теперь ты снова становишься невинным. Ты начинаешь двигаться вовнутрь. Осталось только семь лет, ты должен подготовиться к смерти. Ты должен быть готов умереть. А что такое готовность умереть? Умереть в готовности – значит умереть празднично. Умереть счастливо, радостно, умереть с энтузиазмом, приветствуя это, – значит быть готовым. Бог дал тебе возможность учиться, быть, и ты научился. Теперь тебе хочется отдохнуть. Теперь тебе хочется прийти домой. Это было просто временным пребыванием. Ты бродил в незнакомой стране, жил с незнакомыми людьми, любил незнакомцев и многому научился. Теперь пришло время: принц должен вернуться в свое королевство. Шестьдесят три года это возраст, когда человек становится совершенно погруженным в себя. Вся энергия движется вовнутрь и снова вовнутрь, обращается вовнутрь. Ты становишься кругом энергии, никуда не идущей. Все более молчаливый, все более становясь самим собой, оставаясь совершенно независимым от всего, что тебя окружает. Энергия мало-помалу убывает.

— К семидесяти годам ты готов. И если ты следовал естественному ритму, как раз перед смертью – за девять месяцев до смерти – ты осознаешь, что смерть приближается. Как ребенок должен пройти девять месяцев в утробе матери, полностью, неизменно повторяется тот же цикл. К тому времени как придет смерть, за девять месяцев ты это осознаешь. Теперь ты снова входишь в утробу. Эта утроба больше не в матери, эта утроба – внутри тебя. Индийцы называют глубочайший внутренний алтарь гарбхой, утробой, маткой. Это название очень символично, очень преднамеренно; в эту утробу человек должен войти. В этой последней фазе – девять месяцев – человек входит в себя, его собственное тело становится утробой. Он движется во внутренний алтарь, где всегда горело его пламя, где всегда был свет, где находится его храм, где всегда жил бог. Но это естественный процесс. Для этого естественного процесса не нужно будущего. Ты должен жить естественно в этом мгновении. Следующее мгновение придет само. Точно как ребенок растет и становится молодым человеком – не нужно это планировать, он просто становится; это естественно, это происходит. Как река течет и становится океаном – таким же образом – ты течешь и приходишь к цели, к океану. Но человек должен оставаться естественным, текучим и быть в мгновении. Как только ты начинаешь думать о будущем, амбициях и желаниях, ты упускаешь это мгновение. А это мгновение, если оно упущено, создаст извращение, и чего-то всегда будет недоставать; останется зазор. К тому времени, как тебе исполняется семьдесят лет, ты готов умереть – если ты прожил все правильно, в нужный момент, никогда не откладывая на будущее, никогда не мечтая о будущем, ты жил тотально в этом мгновении, каким бы оно ни было, – за девять месяцев до смерти ты ее осознаешь. Ты достиг такой осознанности, ты можешь видеть, что приходит смерть.Когда человек благодарен всему и готов умереть, празднуя эту данную ему возможность, смерть становится красивой. Тогда смерть не враг, но величайший из друзей, потому что это кульминация жизни. Это высочайший пик, которого достигает жизнь. Это не конец жизни, это ее кульминация. Она кажется концом, потому что ты никогда не знал жизни – для того, кто узнал жизнь, она кажется самой кульминацией, самой вершиной, высочайшей вершиной.

Смерть это кульминация, осуществление. Жизнь не кончается ею; фактически, в ней жизнь расцветает – это цветок. Но чтобы узнать красоту смерти, человек должен быть к ней готов, человек должен научиться этому искусству.»

А теперь быстрым языком психиатрии))):

От 0 до 7 лет — Сильная связь с матерью. Горизонтальное познание мира. Создание чувств. Запах матери, молоко матери, голос матери, тепло матери, поцелуи матери являются первыми ощущениями. Период, как правило, заканчивается вылуплением из защитного кокона материнской любви и открытием более или менее холодного остального мира.

От 7 до 14 лет — Сильная связь с отцом. Вертикальное познание мира. Создание личности. Отец становится новым исключительным партнером, союзником в открытии мира вне семейного кокона. Отец расширяет защитный семейный кокон. Отец становится ориентиром. Мать была любима, отец должен быть обожаем.

От 14 до 21 года — Бунт против общества. Познание материи. Создание интеллекта. Это кризис подросткового возраста. Появляется желание изменить мир и разрушить существующие структуры. Молодежь нападает на семейный кокон, затем на общество в целом. Подростка соблазняет все, что «восстает», — громкая музыка, романтические отношения, стремление к независимости, бегство, связь с маргинальными группами молодежи, анархистские ценности, систематическое отрицание старых ценностей. Период завершается выходом из семейного кокона.

От 21 до 28 лет — Вступление в общество. Стабилизация после бунта. Потерпев неудачу с разрушением мира, в него интегрируются, желая сперва быть лучше, чем предыдущее поколение. Поиски более интересной работы, чем у родителей. Поиски более интересного места жизни, чем у родителей. Попытка создать более счастливую пару, чем у родителей. Выбор партнера и создание очага. Создание собственного кокона. Период обычно заканчивается браком. С этого момента человек выполнил свою миссию и покончил с первым защитным коконом.

28-35 лет — Создание очага. После женитьбы, квартиры, машины появляются дети. Ценности аккумулируются внутри кокона. Но если четыре первых цикла не были пройдены успешно, очаг рушится. Если отношения с матерью не были прожиты должным образом, она будет досаждать своей невестке. Если с отцом тоже, он начнет вмешиваться в дела молодой пары. Если бунт против общества не был пережит, есть риск конфликтов на работе. 35 лет — тот возраст, в котором плохо вызревший кокон часто взрывается. Тогда происходят развод, увольнение, депрессия, психосоматические болезни. Тогда первый коко должен быть отброшен и…

35-42 года — Все начинается с нуля. После кризиса человек, обогащенный предыдущим опытом и ошибками, реконструирует второй кокон. Нужно пересмотреть отношения к матери, семье, отцу, зрелости. Это период, когда у разведенных мужчин появляются любовницы, а у разведенных женщин — любовники. Они пытаются воспринять то, что ожидают, уже не от брака, а от противоположного пола. Отношения с обществом также должны быть пересмотрены. Отныне работу выбирают не с точки зрения ее безопасности, а по тому, насколько она интересна, или по тому свободному времени, которое она оставляет. После разрушения первого кокона человек всегда испытывает желание как можно быстрее создать второй. Новый брак, новая работа, новые отношения. Если избавление от паразитирующих элементов прошло благополучно, человек должен быть способен восстановить не похожий, а улучшенный кокон. Если он не понял прошлых ошибок, он восстановит точно такую же оболочку и придет к точно таким же поражениям. Это то, что называется «бегать по кругу». С этих пор все циклы станут лишь повторением одних и тех же ошибок.

42-49 лет — Завоевание общества. Как только второй, улучшенный кокон восстановлен, человек может познать полноту жизни в браке, семье, работе, собственном развитии. Эта победа приводит к двум новым типам поведения. Если человеку важны признаки материального благополучия: больше денег, больше комфорта, больше детей, больше любовниц или любовников, больше власти, он непрестанно увеличивает и обогащает свой новый улучшенный кокон. Если человек отправляется на завоевание новых территорий, а именно духовных, то начинается истинное созидание его личности. По всей логике, этот период должен закончиться кризисом самосознания, экзистенциальным вопросом. Почему я здесь, зачем я живу, что я должен сделать, чтобы жизнь приобрела смысл помимо материальных благ?

49-56 лет — Духовная революция. Если человеку удалось создать или воссоздать свой кокон и реализоваться в семье и работе, он, естественно, испытывает желание обрести мудрость. Отныне начинается последнее приключение, духовная революция. Поиски духовности, если они ведутся честно, не впадая в легкость групповщины или готовых идей, никогда не будут закончены. Они займут всю оставшуюся жизнь.

От 56 до 63 лет — Теперь особенно важным и трепетным становится вопрос, который до этого времени жил где-то глубоко в подсознании: «Что останется после меня?», «Кому передать все, что я прожил, понял, достиг?», «Кто продолжит мое дело, кто будет растить посаженное мной дерево?». Очень актуальными становятся преемственность, передача опыта, продолжение любимого дела. И этот возраст предоставляет свой уникальный шанс — укрепить узы с теми, кого мы с глубокой радостью можем назвать своими единомышленниками и даже преемниками. Потому этот возраст раскрывает в человеке особое качество личности, или оно усиливается до полноты проявления, если уже пробуждено, — качество учителя. Человек щедро делится своим опытом, знаниями, любовью, чувствуя глубокую ответственность за тех, кто останется после него, и учит других в первую очередь собственным примером и образом жизни. Это дает особые силы: появляются словно ниоткуда духовные, умственные и энергетические ресурсы, о которых человек раньше не догадывался и которые иначе никогда бы не проявились. Все остальные варианты прохождения этого возрастного периода ничем не радуют, а проблемы уже очевидного старения лишь только усугубляются. Нетерпимость, капризы, взрывы эмоций, болезни, жесткие взгляды, старые страхи и стереотипы, догматизм, разного рода зависимости — все это становится непростой проблемой.

От 63 до 70 лет — Физическое и душевное состояние, наши действия в данном возрастном цикле будут зависеть от этих итогов и этой оценки. Внутренне удовлетворение от пройденного пути дает возможность раскрыться новым духовным и творческим потенциалам, которые выливаются в уникальные итоговые жизненные достижения. Отчаяние, вызванное осознанием, что все было не так, а теперь ничего не изменишь, может стать страшным тормозом. Это состояние очень опасно, поскольку человек отказывается понимать, что как раз в конце жизни он может очень красиво все начать сначала. Поэтому следует прислушаться к ценному совету: необходимо проявить и использовать лучшие качества души, ума и сердца, применить весь накопленный положительный опыт. Это чрезвычайно важно и очень нужно для того, чтобы достойно завершить дело жизни, если оно у нас было, или найти его, если всю жизнь мы прожили бессмысленно, — это уникальнейший шанс искупить все, наверстать упущенное, обрести внутреннее спокойствие и уйти достойно. Это уже и возраст утрат — умирают друзья, родные, любимые... Приближается время, когда в любой момент нас могут позвать туда. Необходимо постепенно готовиться ко встрече с вечностью и определить свое отношение к смерти. Так или иначе, совершенно бесполезно поддаваться страху, ужасу и отрицанию или прятать все эти чувства под маской равнодушия. Чем быстрее мы поймем, что от смерти еще никто не убежал не потому что это конец, а потому что это красивейшая встреча с Вечностью и продолжение существования, тем быстрее перед нами откроется еще один уникальный шанс этого возраста. На склоне жизни, когда уже пора готовиться к уходу и пока мы еще здесь, наша душа получает возможность открыть таинства существования за пределами материи, сокровенный смысл жизни, лежащий за гранью физических форм и ощущений, логики и интеллектуальных теорий, который не объяснишь никакими словами, но зато можешь прожить Сердцем в преддверии встречи с Вечностью.

После 70 лет — Если мы прожили полноценную жизнь и использовали многие шансы, которые давала нам судьба, то после 70 лет наша жизнь только начинается, причем далеко-далеко за пределами обыденного.

ПЫ.СЫ. от автора — мне скоро сорок два... Смекаешь?))). А если серьёзно, то, наверное, надо отдельным постом писать, но мне лень))). Но то, что я с глубокого детства знала, что во-первых, не умру (ну, в смысле Я не умру, а тело то да); а во-вторых, что перед самой смертью буду знать ВСЁ, говорит о том, что немножечко что-то пошло не так))).

Кто дочитал — зайка и молодец!